Французский врач потрясен умением армян выказывать гостеприимство даже в самых сложных ситуациях

26 лет назад страшное землетрясение потрясло Армению. 7 декабря 1988г. в 11.41 часов почти 40 процентов  территории республики потрясли толки, которые в эпицентре достигали 10 баллов. За считанные секунды полностью или частично  сровнялись с землей Спитак, Ленинакан (Гюмри), Кировакан, Степанаван, более  100 сел и поселков Спитакского, Ахурянского, Гугаркского, Арагацкого, Калининского, Степанаванского районов. Но вместе с трагедией и лишениями, судьба послала армянскому народу тысячи и тысячи  новых друзей, которые  подставили нам плечо в ту лихую годину.

Корреспондент Арменпресс побеседовал с  Домиником Пейрамоном, заведующим кафедрой  инфекционных и тропических болезней  Лионской университетской больницы. В Армению доктор Пейрамон прибыл с гуманитарной миссией организации «Врачи без границ». Он впервые приезжает в Армению  через 26 лет после Спитакского землетрясения – в связи с Международным днем борьбы со СПИДом.

- Господин Пейрамон, как вы оказались в эпицентре землетрясения?

- 26 лет назад я руководил инфекционным отделением больницы в Лионе. Там же работал  врач  Арам Казарян. Он был сильно связан с исторической родиной,  Арменией. На следующий же день после землетрясения он сообщил мне о случившемся, обрисовал ситуацию – тысячи больных, тысячи оставшихся под завалами, угрозу эпидемии разных болезней… он попросил меня поехать в Армению, и не только чтобы помочь пострадавшим, а чтобы оказать профессиональную помощь армянским врачам в борьбе против распространения инфекционных болезней. 

Поскольку я не мог так просто собраться и приехать, то обратился к французской   организации «Врачи без границ», где  мне обещали  устроить на первый же рейс. Через два дня  я  сел в грузовой аэрофлотовский самолет, доверху набитый гуманитарной помощью. Нас было шестеро – вместе со мной еще пять врачей и один журналист.

- Какой вы увидели Армению, что привлекло ваше внимание?

- После землетрясения температура резко спала до -10-15 градусов, а в Гюмри и Спитаке и вовсе  -20.  Морозы были страшные. И в такую стужу открывается дверь самолета, и первое что я вижу – русских солдат с «калашниковым». Я поразился – что они тут делают?

Трясясь от холода, притоптывая ногами, первое, что они спросили – есть ли покурить. По дороге к отелю «Армения» (сегодня Мариотт)  мы  также встречали БТРы  и  солдат. На площади – танки. Мы вообще ничего не понимали.  Потом   нам рассказали, что в Армении началось движение за независимость, и русские войска находятся  здесь,  чтобы остановить его.  Вот таково мое первое впечатление об Армении.  На следующий день мы отправились в Гюмри, чтобы заменить проработавшую там группу.

- Как вы организовали работу, какого рода трудности вы встретили в Гюмри?

- То, что мы увидели, можно охарактеризовать одним словом – апокалипсис. Я и представить не мог, что такое может быть. Людей собрали в парках, устанавливались палатки. Лютый мороз. Тьма кромешная. От чувства вселенского горя невозможно было избавиться. До сих пор не могу спокойно вспоминать те дни, к горлу подступает ком, на глазах появляются слезы. Но самое страшное воспоминание – дети.  Прошло уде больше четверти века, но я так и не смог забыть  эти огромные детские глаза, полные ужаса. 

Храм на площади  раскололся надвое, все было в руинах. Уцелел только памятник Ленину.  Служащих  организации «Врачи без границ» разместили в более или менее уцелевшей школе.  На первом этаже мы устроили  все необходимое для оказания первой помощи. На втором мы жили. Здание скоро превратилось в приют для всех, даже для животных. В подобных условиях трудно было оказать квалифицированную помощь, и самых тяжелых больных мы отправляли в Ереван.

- А медикаментов  хватало  хотя бы для первой помощи?

- Помощь мировой  общественности была огромной.  Мы получали тонны всего, но вот  система  организации и распределения  этой помощи сильно хромала. Местные врачи не разбирали  текста  инструкций к лекарствам  на чужом языке, не могли понять, что одно и то же лекарство может называться по-разному – в зависимости от страны-изготовителя.  Я днями занимался классификацией лекарств.  Огромная благодарность переводчикам. Без них мы бы  тогда пропали.

- А вернувшись во Францию, вы продолжали интересоваться  развитием событий в Армении?

- В двух городах Франции особенно много армян – это Лион и Марсель. Кроме того, я успел наладить хорошие крепкие отношения в Армении. Вернувшись во Францию, мы оказались в центре внимания местных армян. Нас всюду приглашали – в организации, просто в гости. Мы заметно прибавили в весе – все благодаря известному армянскому гостеприимству, ну вы же сами знаете.

Кстати, небольшая, но потрясающая история  о щедром и теплом армянском гостеприимстве. Я рассказывал эту историю  на врачебном форуме в Лионе, показал фотографию женщины из Налбанда, которая потеряла все и всех,   сама жила в какой-то хибарке.  Когда мы были в Налбанде, эта женщина пригласила нас в свою хижинку, угостила. Уму непостижимо, как может человек, буквально два дня назад  потерявший  абсолютно все, найти в себе силы быть доброжелательным и гостеприимным, причем к совершенно чужим людям.

В  Армении многое изменилось. Страна продвинулась вперед на несколько шагов. Намного выше  квалификация врачей, гораздо лучше больничные условия, доступность лекарственных средств и техники.  Но я еще заметил, что клиники сильно отделены,  дифференцированы – инфекционные,  туберкулезные, ВИЧ-СПИД… Это не благоприятствует развитию науки. Мне показалось, что есть и некоторый недостаток в согласии и согласованности.  Очень хочу вновь оказаться в Армении, поездить, увидеть новые места.

Гуманитарную и профессиональную помощь Армении оказал  почти  весь мир 113 стран, беспрецедентный по масштабам  случай в истории.  В зоне бедствия работали 900 спасателей из разных стран, 2100 медицинских работников (в общей сложности - 5000) . уже на 4-й день бедствия  на месте  катастрофы работали 38.000 человек, из них 20.000 – военных. Использовалось 3150 единиц техники – краны, грузовики, бульдозеры, экскаваторы и др.  Неоценима помощь мирового армянства.